Вы можете подумать, что эти люди симулируют (проще говоря, лгут), но я уверяю вас, что это не так. Я сам осматривал этих двух молодых людей да и многих других, похожих, на них, и знаю, что их боль реальна. Возможно, она возникает вовсе не в дисках или суставах, но к тому времени, когда сознание регистрирует ее как боль в спине, она вызывает именно такие ощущения.

Разница между симуляцией и использованием реальных бо­лей в разыгрывании какой-то роли — это разница между явной ложью и искренним заблуждением. Мне хотелось бы пояснить это утверждение на примере с затопленным подвалом. Предпо­ложим, ваш знакомый напрашивается к вам в гости. Вам его визит не нужен, но вы слишком вежливы, чтобы прямо заявить об этом. Вы выдумываете причину для отказа и сообщаете, что как раз сейчас в доме затопило подвал. Вы лжете, но полагаете, что это сойдет вам с рук. Это — симуляция. Теперь предполо­жим, что вы сообщаете знакомому то же самое, но затем чув­ствуете себя обязанным спуститься в подвал и затопить его, чтобы ваша история стала правдивой. Именно это и делает ваше подсознание, используя боли в спине как предлог для того, чтобы разыграть какую-то роль. Крупный недостаток такого решения проблемы состоит в том, что подвал оказывается действительно затопленным — а спина действительно болит.

В некоторых случаях, особенно когда речь идет о приличных суммах денег, люди, обладающие влиянием на вас, могут под­талкивать вас к тому, чтобы вы эксплуатировали свою боль. Если речь идет о судебном процессе по поводу травмы спины, то это может происходить без особого нажима в ходе нормальной подготовки к слушанию дела. Просто ваш адвокат будет время от времени позванивать вам и спрашивать: «Ну, и как у вас дела со спиной?» Возможно, до этого вы всю неделю и не вспоминали о спине, но после звонка непременно сосредоточитесь на ней. Еще опаснее вести дневник, фиксируя в нем уровень боли. Вас просят регулярно прислушиваться к своей спине и записывать каждый связанный с нею эпизод с указанием точного времени и интенсивности ощущений. Конечная цель — убедить суд в ус­тойчивой потере трудоспособности. И поскольку вы собираетесь выиграть судебный процесс, вам не хочется разочаровывать себя и своего адвоката чудесным исцелением. Очень маловероятно, что вы скажете: «Давайте-ка плюнем на это дело, потому что спина у меня почти прошла». Хотя с медицинской точки зрения разумнее всего было бы сказать именно это.

Кроме того, юрист может подтолкнуть вас к продлению бо­лезненного состояния в качестве профилактической меры: «Нам не следует отказываться от претензий до тех пор, пока вы со­вершенно не поправитесь». А припомните-ка, когда в послед­ний раз вы были «совершенно поправившимся», то есть чтобы нигде не кольнуло и ни один суставчик не хрупнул? Такие со­веты, возможно, хороши с юридической точки зрения, но плохи с точки зрения медицинской.

Компенсационные выплаты и страховки за несчастные слу­чаи могут еще более откровенно подтолкнуть вас к культивиро­ванию боли в спине. Система социального обеспечения задума­на с другими целями, но иногда она срабатывает именно таким образом. Вместо того, чтобы побуждать вас к выздоровлению и возвращению к трудовой жизни, система вознаграждает вас за продление болезненного состояния и материально наказывает за выздоровление.

Если вам когда-нибудь приходилось заполнять требования о выплате компенсации или страховки, вы, видимо, быстро най­дете в герое следующего рассказа родственную душу, даже если ваш род занятий и биография совершенно иные. Человек этот (назовем его Энди) — малообразованный иммигрант и работал землекопом, чтобы прокормиться. Однажды летним утром на работе он повредил спину. Как и полагается, он прекратил ра­ботать и потребовал от правительственной организации ком­пенсацию за производственную травму, а от работодателя — выплату страховки по тому же поводу.

Боли в спине освободили его от работы на полгода, причем полученные выплаты сделали возможным путешествие на сол­нечную родину. Энди провел там четыре месяца, навещая друзей и родных. Незадолго до Рождества он вернулся домой, чувствуя себя гораздо лучше, и решил с нового года приступить к работе. 2 января он встал в шесть утра и присоединился к своей бригаде. Было еще темно. Погода была холодная, шел снег. Земля промер­зла. Как только Энди воткнул лопату в землю, спина вновь отре­агировала болью. Возможно, вы могли бы привести целый ряд причин, по которым ему все-таки следовало бы продолжить ра­боту, но ему ни одна из этих причин не пришла на ум. Напро­тив, у него есть по меньшей мере четыре причины, по которым ему лучше оставаться в лагере тех, кто страдает от боли: